Монахиня Адриана - майор Наталия Владимировна Малышева

Когда убили ее жениха Михаила, ушла на фронт.

Была на тот момент студенткой 3 курса.

Прошла всю Великую Отечественную войну разведчицей, служила в штабе К. Рокоссовского, дошла до Берлина. После войны закончила МАИ, работала в конструкторском бюро С.П. Королева. Потом стала монахиней Пюхтицкого подворья в Москве.

После Победы до 1949 г. служила на территории Польши, в Верхней Силезии. В 1949 перебросили в Потсдам, дослужилась до капитана.

После ухода из армии вернулась в МАИ сразу на третий курс, окончила его и стала работать по распределению конструктором ракетных двигателей в НИИ-88 в Подлипках (ныне Королёв). Наталья Владимировна проработала в этой сфере 35 лет. Инженер-конструктор Малышева участвовала в создании двигателей для маневрирования и торможения на орбите первых баллистических ракет и космических кораблей, в том числе и для гагаринского «Востока». Она была единственной женщиной в государственной комиссии по испытанию ракетных комплексов. Н. В. Малышева участвовала в создании двигателей для ракеты зенитно-ракетного комплекса С-75 Петра Грушина. За этот двигатель её наградили орденом.

На пенсии помогала обустраивать подворье Свято-Успенского Пюхтицкого женского монастыря в Москве и осталась здесь служить простой монахиней, приняв постриг под именем Адриана. Матушка Адриана стала лауреатом международной премии «За веру и верность», учреждённой Фондом Андрея Первозванного.
Скончалась 4 февраля 2012 года в возрасте 90 лет.

Награждена следующими медалями и орденами:

Орден Отечественной войны

Орден Красной Звезды

Медаль «За боевые заслуги»

Медаль «За оборону Москвы»

Медаль «За оборону Сталинграда»

Лауреат Международной премии Андрея Первозванного «За Веру и Верность».

Скончалась 4 февраля 2012 года в возрасте 90 лет.

Удивительный рассказ матушки о Великой Отечественной войне.

Первое чудо

Это было в дни битвы под Москвой. Мне кажется, я до сих пор ощущаю то волнение, которые мы все испытывали в первые минуты тревожного ожидания, когда в разведку ушли наши товарищи. Внезапно послышалась стрельба. Потом снова стало тихо. Неожиданно сквозь метель мы разглядели ковыляющего товарища – к нам шел Саша, один из ушедших в разведку. Вид у него был ужасный: без шапки, с искаженным от боли лицом. Он рассказал, что они наткнулись на немцев и Юра, второй разведчик, тяжело ранен в ногу. У Саши ранение было легче, он все равно не смог вынести товарища. Перетащив его в укрытое место, сам с трудом приковылял к нам для сообщения. Мы оцепенели: как спасти Юру? Ведь добираться до него надо было по снегу без маскировки. А у меня сразу в сознании всплыли слова командира: «Не оставляй товарища…» Схватила сумку, в которой был комплект экстренной помощи. Сунула за пазуху гранату (чтобы избежать плена), перетянулась ремнем и бросилась по оставленному Сашей на снегу следу. Остановить меня не успели, хотя и пытались.

- Он ведь ждет помощи, нельзя его оставить там! - бросила на ходу, как бы подчиняясь властному внутреннему приказу, хотя страх сжимал сердце.

Когда я нашла Юру, он открыл глаза и прошептал: «Ой, пришла! А я думал, вы меня бросили!». И так он на меня посмотрел, такие у него были глаза, что я поняла – если такое еще раз будет – пойду еще и еще раз, только бы вновь увидеть такую благодарность и счастье в глазах. Нам надо было ползти через место, которое простреливали немцы. Одна я проползла его быстро, а как быть вдвоем? У раненого была разбита одна нога, другая нога и руки были целы. Я перетянула его ногу жгутом, соединила наши ремни, попросила помогать мне руками. Мы двинулись ползком в обратный путь. И вдруг неожиданно пошел густой снег, как по заказу, словно в театре! Снежинки склеились, падали «лапками», и под этим снежным покровом мы проползли самое опасное место. На полпути нам бросились навстречу наши ребята, взяли на руки Юру, да и меня тоже пришлось тащить - силы меня оставили.

Чудесное спасение

На Курской дуге мне надо было прослушивать телефонные переговоры немцев. За линию фронта меня переводил сопровождающий. У него была и схема проводной связи. Подключившись, я слушала и запоминала все важное, что передавало немецкое командование своим войскам. Затем возвращалась к своим и сообщала об услышанном в штаб. Дважды такие операции прошли удачно. Но до конца жизни не забуду того, что случилось в третий мой рейд. Когда я уже отключилась и выбралась из укрытия, чтобы, дождавшись темноты, вернуться к своим, спиной почувствовала, что не одна. Быстро обернулась, выхватив пистолет – по инструкции надо было кончать жизнь самоубийством, чтобы не попасть в плен, — но тут же получила удар по руке. Мой пистолет мгновенно оказался у стоявшего передо мной немца. Я окаменела от ужаса: сейчас меня отведут в немецкий штаб. Господи, только не это! Я даже не разглядела, что это был за немец — ни звания, ни возраста не видела от страха. Сердце выскакивало из груди, я почти не дышала. И вдруг, схватив меня за плечи, немец рывком повернул меня спиной к себе. «Ну вот, сейчас он выстрелит», — даже с облегчением подумала я. И тут же получила сильный толчок в спину. Далеко впереди меня упал и пистолет. - С девчонками не воюю! А пистолет возьми, иначе тебя свои же расстреляют… Я обомлела, повернулась и увидела длинную фигуру, уходящую в глубь леса...